- Лицензия
-
- Над треком работали
- Сергей Нагорный Лидия Копасова
- Автор текста
- Сергей Нагорный
- Исполнитель
- Сергей Нагорный
- Текст
- Практика. Я помню первый спуск в шахту им.
Стаханова на глубину 926 метров, двухъярусная
клеть в одной секции по инструкции положено быть
не более 36 человек.
Шахтеры и практиканты в новеньких робах зашли с мастером в клеть, как и я и стволовой закрыл нашу
дверь. Закрыл перегородку из сетки, потом дал условный
звонок – сигнал рукоятчице.
Я думал, будем опускаться, как на лифте, в обычной
девятиэтажки... Какой там!
Клеть разгонялась и падала так быстро, что было ощущение, что нас просто сбросили. Перепады давления давили на мозги до свиста в ушах. Мы падали так долго,
казалось, канаты оборвались и мы сейчас так шмякнемся, что от нас останутся одни лепёшки.
При подъёме или спуске обычно шахтёры лампы – коногонки отключают, чтобы не слепить друг друга.
И это было хорошо, никто не видел наши перепуганные лица.
Потом мы, наконец-то, почувствовали, как пол клети надавливал на ноги.
Рукоятчица понемногу включает торможение.
"Ну, слава богу!" – подумал я.
Нас не сбросили, и канаты все на месте. Тормозили сильнее и плавно опускались.
Увидели большой туннель, побеленный. Надо же, почти метро с прожекторами!
Другой стволовой нас встретил и отдал звонок,
и клеть остановилась. Мы вышли и мастер, вместо
гида, нас повёл по штрекам. Экскурсия по шахте
продолжалась. Так как наша группа состояла из будущих
машинистов электровозов, первым делом мы пошли
в гараж, где заряжались секции с батареями.
В каждой секции, по-моему, 96 квадратных банок-батарей кислотно-щелочных. Гараж был длинным побеленным и светлым. В шахте очень мало освещённых, светлых мест.
С одной стороны гаража лежали секции и батареи
на зарядке, с другой – были рельсы для электровозов.
Секции снимали лебёдками.
Потом мы пошли штреком освещённым и не очень,
и плохо освещённым. Наша цель была дойти пешком
под землёй до другого ствола. Видали конвейерную
ленту, на роликах скользила, и уголёк на себе несла
куда-то вдаль. Смотрели, как работает проходка,
посещали лаву, где самый тяжкий труд опасный.
Тем, кто пашет в лаве, платят больше всех, но и риск
Велик, однако. Километров 2 или 3 мы протопали в
«керзухе». Меня поразило вот что в шахте: когда выключаешь коногонку в неосвещённом месте, темень тёмная, кромешная такая, что ни с каким подвалом не сравнить. Разный климат на штреках и участках.
Где лето, снимают даже майки. В других местах
есть осень и весна, и даже ветер, как зимой бывает,
что приходилось шею прятать в воротник.
Где вентиляция сильней, с большим трудом один сможет открыть ворота-двери. Его обдаст холодным ветром с каплями дождя.
Разве в шахте дождь бывает? Вы спросите.
Бывает. И лужи по колено бывают, и сверху за шиворот капает вода.
Бывают там места, где тихо, как в раю:
ни шороха, ни ветра и сухо, и тепло. Всё это надо,
хоть раз прочувствовать самому, словами описать
мне очень трудно всё равно. Мы все устали от ходьбы
и подошли к стволу второму. Взмыла клеть наверх,
поднимая нас так, аж, захватывало дух. Поднялись
на-гора, быть может, не зря Нагорный я.
Вышли в чисто поле, где солнышко и воля. Мастер
цветной альбом достал с героями труда. Там среди
многих, конечно, был Стаханов. Мастер подарил мне альбом, и при всех поздравил:
- "С днём рождения! С первым спуском в шахту!"
Любви, здоровья, счастья успехов пожелал. Надо ж, молодец, какой! Не забыл, напомнил, как всё-таки
приятно! И по-отцовски руку, он мне при всех пожал.
Все захлопали в ладоши, потом по-братски жали руки, поздравил, кто как мог.
В шахте видел ночь, а так же свет и тень.
Мне 20 лет исполнилось в тот день.
*